Что такое профессиональное выгорание и как с ним бороться
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
Я не люблю ходить в поликлинику. Собственно, бывать там вообще мало кто любит, но как-то очень трудно заставить себя посетить это заведение без крайней нужды. И даже придя с явными признаками ОРВИ, чувствуешь себя то ли симулянткой, то ли патологическим ипохондриком, когда натыкаешься на смотрящий, как сквозь пустое место, взгляд врача, в котором читается лишь бесконечная скука и раздражение…Что уж говорить о профилактических визитах с целью проверить состояние тех систем организма, которые еще не «посыпались», но уже подают тревожные звоночки…
Человеческий фактор – вещь в медицине чрезвычайно важная. И, работая с письмами читателей газеты, выслушивая душераздирающие истории по телефону, бывая на мероприятиях, связанных с проблемами здравоохранения, трудно отделаться от мысли, что львиная доля этих проблем упирается именно в него. И что далеко не все из них можно решить обличительными статьями и административными репрессиями против нерадивых и равнодушных врачей.
Потому что помощь порой требуется и самому врачу. И она не исчерпывается повышением зарплаты и снижением нагрузки. Ведь связана она с тем, чему у нас пока еще не принято придавать должного значения, – а именно с профессиональным, или эмоциональным, выгоранием специалистов.
Я не люблю ходить в поликлинику. Собственно, бывать там вообще мало кто любит, но как-то очень трудно заставить себя посетить это заведение без крайней нужды. И даже придя с явными признаками ОРВИ, чувствуешь себя то ли симулянткой, то ли патологическим ипохондриком, когда натыкаешься на смотрящий, как сквозь пустое место, взгляд врача, в котором читается лишь бесконечная скука и раздражение…Что уж говорить о профилактических визитах с целью проверить состояние тех систем организма, которые еще не «посыпались», но уже подают тревожные звоночки…
Человеческий фактор – вещь в медицине чрезвычайно важная. И, работая с письмами читателей газеты, выслушивая душераздирающие истории по телефону, бывая на мероприятиях, связанных с проблемами здравоохранения, трудно отделаться от мысли, что львиная доля этих проблем упирается именно в него. И что далеко не все из них можно решить обличительными статьями и административными репрессиями против нерадивых и равнодушных врачей.
Потому что помощь порой требуется и самому врачу. И она не исчерпывается повышением зарплаты и снижением нагрузки. Ведь связана она с тем, чему у нас пока еще не принято придавать должного значения, – а именно с профессиональным, или эмоциональным, выгоранием специалистов.
ВЫГОРАНИЕ И ЧЕРСТВОСТЬ – НЕ СИНОНИМЫ
Синдром эмоционального выгорания – его еще называют психологическим или профессиональным выгоранием – это состояние физического, эмоционального и умственного истощения, которое характеризуется пониженной стрессоустойчивостью, усталостью, потерей интереса к работе и к людям, развитием черствости, безразличия и цинизма.
«Выгореть» рискуют практически все, кто работает с людьми, и особенно те, кто по роду деятельности постоянно сталкивается с людским горем, с сильными проявлениями человеческих эмоций.
Это медики, педагоги, спасатели, социальные работники, психологи, сотрудники колл-центров и телефонов доверия. Да и нам, журналистам «Социальной газеты», это знакомо, увы, не понаслышке. Просто психика, не выдерживающая нагрузки, начинает защищаться и перестаёт воспринимать чужие эмоции или реагирует на них отчужденностью и агрессией.
Значит ли это, что «выгорают» люди, плохие сами по себе, – равнодушные, эгоистичные и недобрые? Или же непрофессионалы, которые просто занимают чужое место? По мнению психологов, это вовсе не факт.
«Парадокс в том, что с теми, кто эмоционально не вовлечен в проблемы других людей, это происходит реже», – говорит самарский врач-психотерапевт Алексей Михайлович Зотов, долгое время занимающийся проблемой профессионального выгорания. Напротив, большому риску подвергаются люди, которые воспринимают свою работу как некую «апостольскую миссию».
Для врача это звучит как «я должен всех вылечить». Такой человек не может себе позволить работать спустя рукава, но не всегда видит границы своих возможностей. Ведь врач – не Бог, он не всесилен в борьбе с болезнью. В итоге он винит себя за любую неудачу, пытается держать все под контролем, работает на пределе сил, забывая порой про собственные жизненные потребности. И это приводит к плачевному результату для самого доктора.
Синдром эмоционального выгорания – его еще называют психологическим или профессиональным выгоранием – это состояние физического, эмоционального и умственного истощения, которое характеризуется пониженной стрессоустойчивостью, усталостью, потерей интереса к работе и к людям, развитием черствости, безразличия и цинизма.
«Выгореть» рискуют практически все, кто работает с людьми, и особенно те, кто по роду деятельности постоянно сталкивается с людским горем, с сильными проявлениями человеческих эмоций.
Это медики, педагоги, спасатели, социальные работники, психологи, сотрудники колл-центров и телефонов доверия. Да и нам, журналистам «Социальной газеты», это знакомо, увы, не понаслышке. Просто психика, не выдерживающая нагрузки, начинает защищаться и перестаёт воспринимать чужие эмоции или реагирует на них отчужденностью и агрессией.
Значит ли это, что «выгорают» люди, плохие сами по себе, – равнодушные, эгоистичные и недобрые? Или же непрофессионалы, которые просто занимают чужое место? По мнению психологов, это вовсе не факт.
«Парадокс в том, что с теми, кто эмоционально не вовлечен в проблемы других людей, это происходит реже», – говорит самарский врач-психотерапевт Алексей Михайлович Зотов, долгое время занимающийся проблемой профессионального выгорания. Напротив, большому риску подвергаются люди, которые воспринимают свою работу как некую «апостольскую миссию».
Для врача это звучит как «я должен всех вылечить». Такой человек не может себе позволить работать спустя рукава, но не всегда видит границы своих возможностей. Ведь врач – не Бог, он не всесилен в борьбе с болезнью. В итоге он винит себя за любую неудачу, пытается держать все под контролем, работает на пределе сил, забывая порой про собственные жизненные потребности. И это приводит к плачевному результату для самого доктора.
МЫ И ДРУГИЕ
Стрессовыми факторами, приводящими к выгоранию, могут быть разные вещи. У многих врачей есть иллюзия, что если бы им платили больше, а нагружали меньше, то не было бы никакого выгорания. С одной стороны, и безденежье, и необходимость работать на полторы-две ставки сами по себе становятся факторами стресса. Но мировой опыт показывает, что от выгорания не застрахованы и врачи, работающие в очень хороших условиях.
Как поясняет Алексей Зотов, выгорание чаще всего связано с эмоциями и переживаниями, которые возникают в ответ на действия других людей – пациентов, клиентов, учеников, посетителей, начальников или подчиненных.
«Человек приходит, что-то говорит, делает, и мне в связи с этим становится как-то не очень хорошо или не очень уютно, – говорит психотерапевт. – Но, по большому счету, мне трудно выносить не самого человека, а те чувства, которые возникают у меня в его присутствии. Например, пациент ведет себя агрессивно, и я чувствую злость, обиду, раздражение. Но куда мне эту злость девать, я не знаю, потому что нормативно мне ее проявлять нельзя. Я не могу сказать: «Ты мне не нравишься, я не буду с тобой общаться». Потому что как врач я должен оказать помощь. Или же я чувствую жалость, и мне очень трудно с этой жалостью, я не сплю, думаю об этом человеке, словно бы идентифицируюсь с ним.
А для кого-то стрессором может быть однообразная работа, малое количество времени, выделенное на выслушивание одного пациента, большое число бумаг, которые нужно заполнять. И поделиться чувствами, которые возникают в ответ на стресс, специалисту не с кем – коллеги в лучшем случае похлопают по плечу и скажут: терпи, мы все в такой ситуации.
Человек на рабочем месте зачастую оказывается в профессиональной эмоциональной изоляции. У нас в психоневрологическом диспансере бывают клинические разборы сложных случаев. Например, такая ситуация: пациент покончил жизнь самоубийством. Всё вроде бы обсудили, разобрали – и тактику лечения, и медикаменты.
Не поговорили лишь об одном: а как себя чувствует его лечащий врач? Куда он с этим пойдет? Он сам начнет пить антидепрессанты? Ведь каким бы сложным ни был пациент, доктор тоже живой человек, он не может не чувствовать».
Стрессовыми факторами, приводящими к выгоранию, могут быть разные вещи. У многих врачей есть иллюзия, что если бы им платили больше, а нагружали меньше, то не было бы никакого выгорания. С одной стороны, и безденежье, и необходимость работать на полторы-две ставки сами по себе становятся факторами стресса. Но мировой опыт показывает, что от выгорания не застрахованы и врачи, работающие в очень хороших условиях.
Как поясняет Алексей Зотов, выгорание чаще всего связано с эмоциями и переживаниями, которые возникают в ответ на действия других людей – пациентов, клиентов, учеников, посетителей, начальников или подчиненных.
«Человек приходит, что-то говорит, делает, и мне в связи с этим становится как-то не очень хорошо или не очень уютно, – говорит психотерапевт. – Но, по большому счету, мне трудно выносить не самого человека, а те чувства, которые возникают у меня в его присутствии. Например, пациент ведет себя агрессивно, и я чувствую злость, обиду, раздражение. Но куда мне эту злость девать, я не знаю, потому что нормативно мне ее проявлять нельзя. Я не могу сказать: «Ты мне не нравишься, я не буду с тобой общаться». Потому что как врач я должен оказать помощь. Или же я чувствую жалость, и мне очень трудно с этой жалостью, я не сплю, думаю об этом человеке, словно бы идентифицируюсь с ним.
А для кого-то стрессором может быть однообразная работа, малое количество времени, выделенное на выслушивание одного пациента, большое число бумаг, которые нужно заполнять. И поделиться чувствами, которые возникают в ответ на стресс, специалисту не с кем – коллеги в лучшем случае похлопают по плечу и скажут: терпи, мы все в такой ситуации.
Человек на рабочем месте зачастую оказывается в профессиональной эмоциональной изоляции. У нас в психоневрологическом диспансере бывают клинические разборы сложных случаев. Например, такая ситуация: пациент покончил жизнь самоубийством. Всё вроде бы обсудили, разобрали – и тактику лечения, и медикаменты.
Не поговорили лишь об одном: а как себя чувствует его лечащий врач? Куда он с этим пойдет? Он сам начнет пить антидепрессанты? Ведь каким бы сложным ни был пациент, доктор тоже живой человек, он не может не чувствовать».
КОГДА ПЕРЕКРЫТ КИСЛОРОД
Специалисты, изучающие стресс, выделяют три стадии его развития: напряжение, сопротивление и истощение. Первые две даже полезны, потому что позволяют человеку мобилизовать свои силы и действовать продуктивно.
Выгорание можно сравнить с третьей стадией, когда специалист, пытаясь сохраниться, переходит в режим «экономии чувств», эмоционально отстраняется от того, что вызывает боль, чрезмерные, труднопереносимые переживания. Внешне это может выражаться в холодности, циничности, окаменелости, в безразличии врача к пациентам, хотя у себя в семье или с коллегами он может быть очень теплым и душевным.
Своеобразный вид защиты – так называемый медицинский черный юмор. Это еще не признак выгорания, но, как заметил Алексей Зотов, если эту форму защиты стали использовать слишком часто, то это говорит о том, что человек, скорее всего, держит броню изо всех сил.
Говоря об эмоциональном выгорании, Алексей часто использует образ комнаты, которую необходимо периодически проветривать, чтобы восполнить недостаток кислорода, который расходуется при дыхании.
«Некоторые люди в силу своих конструктивных особенностей почувствуют недостаток кислорода в комнате через тридцать секунд и скажут: давайте окна откроем, совсем дышать нечем, – поясняет он. – А другие почувствуют это через две минуты. Либо бывает так: работал, был эффективен, а потом – бах! – инфаркт в сорок лет или онкология. Хотя откуда, казалось бы, взялось?
Поэтому профилактикой профессионального выгорания необходимо заниматься постоянно. Эту проблему нельзя решить раз и навсегда, как невозможно раз и навсегда проветрить комнату, в которой сидят и работают люди».
Специалисты, изучающие стресс, выделяют три стадии его развития: напряжение, сопротивление и истощение. Первые две даже полезны, потому что позволяют человеку мобилизовать свои силы и действовать продуктивно.
Выгорание можно сравнить с третьей стадией, когда специалист, пытаясь сохраниться, переходит в режим «экономии чувств», эмоционально отстраняется от того, что вызывает боль, чрезмерные, труднопереносимые переживания. Внешне это может выражаться в холодности, циничности, окаменелости, в безразличии врача к пациентам, хотя у себя в семье или с коллегами он может быть очень теплым и душевным.
Своеобразный вид защиты – так называемый медицинский черный юмор. Это еще не признак выгорания, но, как заметил Алексей Зотов, если эту форму защиты стали использовать слишком часто, то это говорит о том, что человек, скорее всего, держит броню изо всех сил.
Говоря об эмоциональном выгорании, Алексей часто использует образ комнаты, которую необходимо периодически проветривать, чтобы восполнить недостаток кислорода, который расходуется при дыхании.
«Некоторые люди в силу своих конструктивных особенностей почувствуют недостаток кислорода в комнате через тридцать секунд и скажут: давайте окна откроем, совсем дышать нечем, – поясняет он. – А другие почувствуют это через две минуты. Либо бывает так: работал, был эффективен, а потом – бах! – инфаркт в сорок лет или онкология. Хотя откуда, казалось бы, взялось?
Поэтому профилактикой профессионального выгорания необходимо заниматься постоянно. Эту проблему нельзя решить раз и навсегда, как невозможно раз и навсегда проветрить комнату, в которой сидят и работают люди».
ЧЕРПАТЬ СИЛЫ ТАМ, ГДЕ ТРАТИШЬ
Более полувека назад британский психоаналитик венгерского происхождения Микаэл Балинт начал проводить групповые семинары с врачами на тему психологических проблем, возникающих в отношениях между врачом и больными.
Сегодня так называемые балинтовские группы считаются технологией номер один в мире по борьбе с профессиональным выгоранием не только для врачей, но и для других специалистов помогающих профессий. Собираясь примерно раз в месяц, участники этих групп могут обсудить с коллегами возникающие в работе ситуации, проговорить свои эмоции и научиться с ними справляться.
Главный принцип этих занятий – «учиться черпать силы там, где тратишь». То есть во взаимодействии с людьми, позволяющем преодолеть эту эмоциональную изоляцию специалиста, открыть ту самую «форточку» для души, через которую поступает живительный кислород.
Больше года назад Алексей и его коллеги выиграли президентский грант по проекту «Профилактика синдрома профессионального выгорания у специалистов помогающих профессий». В течение девяти месяцев проводили занятия в Самаре, Чапаевске, Новокуйбышевске, Кинеле и в Волжском районе губернии.
Среди участников групп были медики, педагоги, социальные работники, психологи, воспитатели и руководители детских садов, а также работники администрации, в том числе заместители глав муниципальных образований.
Поначалу энтузиазм проявили немногие: неужели этому непонятному делу придется уделить столько личного времени? Но потом оказалось, что для большинства эти занятия стали важными и полезными – помогли справиться с проблемами в работе.
Конечно, есть и другие способы профилактики выгорания, сбережения себя на рабочем месте, как говорят специалисты. Однако очень часто и врачи, и представители других помогающих профессий сами не видят необходимости искать помощь.
Одна из причин – бытующее в обществе отношение к психологии и психотерапии: мол, психотерапевт – это тот, кто лечит психов, ну а я-то не псих. А еще ошибочная уверенность в том, что умный, образованный человек благодаря своему уму способен справиться с любыми своими переживаниями. Но ведь зачастую это совсем не так.
Из всего вышесказанного напрашивается вывод: а может, назрела необходимость сделать подобную профилактику обязательной для врачей, педагогов и других специалистов, чья работа напрямую связана с людьми? Так же, как хороший практикующий психолог должен пройти личную терапию – чтобы не «вешать» на клиентов свои проблемы.
Пока, конечно, никто никого обязать не вправе, но можно сказать, что это вопрос техники безопасности. Ведь врач «выгоревший», отстраненный, готовый взорваться, зачастую не только неэффективный специалист, но и просто опасен для пациента, которому тоже плохо и который ищет у врача поддержку. Не говоря уже о душевном состоянии самого врача. Ведь нельзя же, чтобы прежде любимая, замечательная, благородная работа превращалась в каторгу, становилась временем, вычеркнутым из жизни…
Более полувека назад британский психоаналитик венгерского происхождения Микаэл Балинт начал проводить групповые семинары с врачами на тему психологических проблем, возникающих в отношениях между врачом и больными.
Сегодня так называемые балинтовские группы считаются технологией номер один в мире по борьбе с профессиональным выгоранием не только для врачей, но и для других специалистов помогающих профессий. Собираясь примерно раз в месяц, участники этих групп могут обсудить с коллегами возникающие в работе ситуации, проговорить свои эмоции и научиться с ними справляться.
Главный принцип этих занятий – «учиться черпать силы там, где тратишь». То есть во взаимодействии с людьми, позволяющем преодолеть эту эмоциональную изоляцию специалиста, открыть ту самую «форточку» для души, через которую поступает живительный кислород.
Больше года назад Алексей и его коллеги выиграли президентский грант по проекту «Профилактика синдрома профессионального выгорания у специалистов помогающих профессий». В течение девяти месяцев проводили занятия в Самаре, Чапаевске, Новокуйбышевске, Кинеле и в Волжском районе губернии.
Среди участников групп были медики, педагоги, социальные работники, психологи, воспитатели и руководители детских садов, а также работники администрации, в том числе заместители глав муниципальных образований.
Поначалу энтузиазм проявили немногие: неужели этому непонятному делу придется уделить столько личного времени? Но потом оказалось, что для большинства эти занятия стали важными и полезными – помогли справиться с проблемами в работе.
Конечно, есть и другие способы профилактики выгорания, сбережения себя на рабочем месте, как говорят специалисты. Однако очень часто и врачи, и представители других помогающих профессий сами не видят необходимости искать помощь.
Одна из причин – бытующее в обществе отношение к психологии и психотерапии: мол, психотерапевт – это тот, кто лечит психов, ну а я-то не псих. А еще ошибочная уверенность в том, что умный, образованный человек благодаря своему уму способен справиться с любыми своими переживаниями. Но ведь зачастую это совсем не так.
Из всего вышесказанного напрашивается вывод: а может, назрела необходимость сделать подобную профилактику обязательной для врачей, педагогов и других специалистов, чья работа напрямую связана с людьми? Так же, как хороший практикующий психолог должен пройти личную терапию – чтобы не «вешать» на клиентов свои проблемы.
Пока, конечно, никто никого обязать не вправе, но можно сказать, что это вопрос техники безопасности. Ведь врач «выгоревший», отстраненный, готовый взорваться, зачастую не только неэффективный специалист, но и просто опасен для пациента, которому тоже плохо и который ищет у врача поддержку. Не говоря уже о душевном состоянии самого врача. Ведь нельзя же, чтобы прежде любимая, замечательная, благородная работа превращалась в каторгу, становилась временем, вычеркнутым из жизни…
Надежда ЛОКТЕВА.
Опубликовано в Будьте здоровы https://socgaz.ru/
