Запрет ГМО: благо или мракобесие? Что нам нужно знать о трансгенах

После закона, запрещающего выращивать генетически модифицированные культуры в России, споры вокруг ГМО стали более ожесточёнными.

ГМ-культура

Отдадим должное лоббистам ГМО — сторонников у них всё больше. И всё больше публикаций, в которых этот закон сравнивают с запретом генетики и кибернетики в СССР. Говорят, что, отказавшись от выращивания трансгенов в сельском хозяйстве, мы наступаем на те же грабли и превращаем себя в средневековых мракобесов или даже в кроманьонцев. Но так ли высоконаучно производство ГМ-культур? Интересно в этом плане свидетельство Александра Панчина, биоинженера, канд. биол. наук и страст­ного ГМО-проповедника, написавшего на эту тему научно-популярно-пропагандистскую книгу. В полемике он проговорился, что, не будь столь жёсткого регулирования, сам бы смог сделать ГМ-культуру даже в гараже.

Статья по теме

Последний ГМО-рубеж?

По сути, производст­во ГМО уже не столько супернаука, сколько хорошо отработанные технологии, которыми неплохо владеют и в России (см. «Мнение эксперта»). Серьёзную науку, занимающуюся ГМО, не надо смешивать с бизнесом (производством и продажами семенного материала). И вот эту науку т. н. «закон о запрете ГМО» не запрещает абсолютно. Более того, не запрещается и практическое применение ГМО в медицине, например в производстве лекарств. Запрет касается только сельского хозяйства. И, по нашему мнению, он в первую очередь направлен против глобальных компаний, производящих трансгенные семена и мечтающих засеять ими не только всю Россию, но и земной шар. Это вполне разумно: в своё время мы впустили таких бизнес-монстров в страну, и подавляющую часть отечественных производителей продуктов, бытовой химии и лекарств скупили или уничтожили эти глобальные компании. Мы даже не догадываемся, что большинство продуктов и бытовой химии на полках гипермаркетов да и сами эти полки неотечественные. Ими владеют глобальные компании. А после разрешения выращивать ГМО они будут владеть и сельским хозяйством. Почему мы не сможем с ними конкурировать? Вот подсказка: по данным влиятельного журнала «Экономист», стоимость активов всех российских компаний, включая «Газпром», «Транснефть» и т. д. и т. п., такая же, как у одной крупной, но не самой большой по мировым меркам компании, производящей женские тампоны, прокладки, прочие средства гигиены, бытовую химию и немного продуктов.

ГМО-мифология

ГМО-лобби достаточно успешно внедряет в наше сознание несколько мифов, благодаря которым многие становятся не только более лояльными к трансгенным культурам, но и переходят на сторону их производителей. Эти мифы развенчивает Александр Викторов, канд. биол. наук, ст. научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН.

Миф 1. Благодаря генетическим модификациям плоды растений становятся более богатыми витаминами и другими полезными вещест­вами.

Статья по теме

Запрет ГМО в России: за и против

— На практике сейчас обычно возделывают растения только с двумя видами генетических модификаций, и на количество полезных компонентов они никак не влияют (см. инфографику). При первой модификации встраивают так называемый ­Bt-ген, он кодирует производ­ство особых токсичных белков, убивающих личинки вредных насекомых. При второй — растения делают устойчивыми к гербициду глифосату. Поэтому при обработке им сорняки погибают, а трансгенное растение — нет (но сейчас уже ясно, что так бывает не всегда). Однако глифосат оказался небезопасным. В марте прошлого года Международное агентство исследований в области рака (это подразделение ВОЗ) признало его «вероятно, канцерогенным для людей». У него выявили так называемое генотоксическое действие, и ещё он вызывает окислительный стресс. А используемые с глифосатом добавки облегчают его проникновение в клетки растений, могут увеличивать токсичность гербицида в десятки раз. Претензии медиков к Bt-токсинам не столь велики, но несколько лет назад по причине их возможной аллергенности в Китае был запрещён Bt-рис.

Миф 2. Россию после запрета выращивать ГМ-культуры ставят в один ряд по отсталости с Африкой, и некоторые критики даже заявляют, что мы «вместе идём по пути кроманьонцев».

— Всё гораздо сложнее. Посевы ГМ-культур в мире занимают более 180 млн га и распределяются так: на долю Северной Америки приходится около 47% (на их «исторической родине» в США засеяно чуть более 73 млн га, в Канаде — 11,6 млн га), в Южной Америке — 40% посевов, в Азии — 11%, Африка — 2%, в Австралии — 0,3%, а в Европе — символические 0,08%. Но если мы посмотрим детальнее, то выяснятся удивительные вещи: 95% пищевых трансгенных растений, которые идут в пищу человеку и для корма домашних животных, выращивают в обеих Америках. В Азии, где площади ГМ-посевов сравнительно велики, выращивают в основном техническую культуру — хлопчатник. И ещё очень интересная деталь: Китай отказывается выращивать ГМ-сою, Мексика — ГМ-кукурузу, а Евросоюз — ГМ-рапс (канола). Это делается для того, чтобы предотвратить генетическое засорение своих сортов, поскольку именно на территориях этих стран находятся центры происхождения данных культур.

Статья по теме

«Еда для бедных». Какие запрещенные на Западе продукты продаются у нас

Миф 3. ГМ-растения улучшат экологию, так как сократят использование химии в сельском хозяйстве.

— Так реально думали вначале, когда запускали ГМ-растения, и на этом всячески акцентировали внимание при их продвижении. Но спустя 10 лет после начала их выращивания выяснилось, что всё происходит наоборот. Например, Bt-растения оказались токсичными не только для личинок вредных насекомых, как думали, но и для ряда полезных, включая божьих коровок. Из-за этого Bt-кукурузу запретили выращивать в ряде стран Европы. Кроме того, многие вредные насекомые выработали устойчивость к токсинам таких ГМ-культур. И плюс ко всему выяснилось, что трансгенные растения производят токсина в 1500-2000 раз больше, нежели его используется при однократной обработке полей химикатами, содержащими Bt-токсин, — есть такие инсектициды. В результате токсины могут накапливаться в окружающей среде и вредить полезным насекомым.

ГМ-растения, устойчивые к глифосату, тоже не оправдали всех надежд. Их выращивание привело не к сокращению, а к увеличению использования пестицидов. Недавно неожиданно выяснилось, что гербициды с глифосатом ещё могут вызывать эрозию почв и приводить к гибели полезных животных. Увеличилось и количество растений, устойчивых к нему. Их называют суперсорняками, и для борьбы с ними порой нужны очень сильные и токсичные синтетические пестициды.

Миф 4. Сторонники ГМО говорят, что они повышают урожайность до 50%.

— Обычно при продаже ГМ-культур фермерам обещают экономическую выгоду примерно в 10-15%. Но из-за широкого распространения устойчивости сорняков к глифосату, а вредных насекомых — к Bt-растениям эта выгода порой сводится к нулю.

 

Мнение эксперта

Ирина Голденкова-Павлова, докт. биол. наук, ведущий научный сотрудник Института физиологии растений им. Тимирязева РАН, специалист по генетике и биотехнологии:

— Россия не отстаёт в науке от зарубежных стран, у нас владеют технологиями генетических модификаций и используют их. Например, мы занимаемся созданием ГМ-растений, которые будут производить интерферон, эритропоэтин и другие лекарственные препараты и ветеринарные вакцины. У них есть преимущества перед бактериями, используемыми для этого сегодня.

Вопрос-ответ

Из каких стран к нам поступают продукты с ГМО?

— Уже говорят, что ГМ-культуры можно сделать даже в гараже, то есть, говоря по-русски, «на коленке». Это правда?

— В принципе это возможно для простых, классических ГМ-культур, которые не требуют дополнительных фундаментальных исследований. Нельзя сказать, что ГМ-технологии безумно дорогие. Разработка и создание ГМО стоит гораздо меньше, чем его проверка на эффективность, безопасность и выведение на рынок. Для этого нужны очень большие средства.

— Сможем ли мы в производстве конкурировать с зарубежными производителями ГМ-культур?

— Мы можем с ними конкурировать в науке, можем даже создавать более качественные продукты. И учёным очень хотелось бы видеть внедрение своих разработок. Но, чтобы конкурировать в производстве, нужна помощь государства, и прежде всего финансовая. Иначе на международных рынках мы вряд ли что сможем сделать.